Сегодня многие работники образования жалуются на феномен «клипового мышления» у студентов, на то, что они не способны или им очень физически тяжело прочитать и, тем более, освоить большие фрагменты текстов, например, — целую книгу, поскольку большая часть времени их работы со знаковыми системами тратится на обмен мгновенными сообщениями, комментированием и оценкой контента в социальных сетях.
Это, как утверждают преподаватели, очень негативно сказывается на эрудиции и способности логически мыслить. Многие из них ропщут на то, что «студент вообще пошел полный кретин и дебил», что у них опускаются руки и им страшно за будущее Родины и всей человеческой цивилизации.
Глупеем или меняемся?
Вот как автор скандально известной статьи «» Николас Карр описывает действие снижения интеллектуальных способностей на самом себе по аналогии с тем, как в фильме «Космической Одиссее 2001» Стэнли Кубрика суперкомпьютер HAL отчаянно жаловался Дэвиду Боуману на угасаниесвоего ума, когда тот одну за одной отключал ячейки памяти: «Дэйв, мой разум покидает меня. Я чувствую это. Я чувствую это».
Николас Карр
В последнее время у меня появилось неуютное ощущение, что кто-то или что-то копается в моем мозгу, перераспределяя нейронные схемы и перепрограммируя память. Мой разум меня не покидает, насколько я могу судить, но он меняется. Я уже не думаю так, как думал раньше. Особенно заметно это чувствуется во время чтения. Раньше я с легкостью погружался в книгу или длинную статью. Мозг ум увлекался повествованием или аргументацией, и я часами бродил по длинным тропинкам прозы. Теперь такое случается редко. После двух-трех страниц внимание начинает рассеиваться, появляется какая-то суетливость, я теряю нить, начинаю искать, чем бы еще заняться. Возникает ощущение, что мне постоянно приходится подтаскивать свой непослушный мозг обратно к тексту. Глубокое чтение, которое раньше происходило совершенно естественно, превратилось в борьбу.
Однако, неправильно было бы считать, что отупение, которое описывает Карр, является, с одной стороны, уникальным явлением нашего времени, с другой стороны, исключительно негативным эффектом снижения интеллектуальных способностей. Дело в том, что те интеллектуальные способности, которые мы привыкли воспринимать как должные признаки хорошего ума, являются результатом востребованности определенных когнитивных функций — продолжением практической повседневной бытовой и профессиональной деятельности. Между тем, в различные исторические эпохи критерием ума являлись различные когнитивные способности. Постараемся взглянуть на этот процесс в исторической перспективе.
Вначале хороший ум отождествлялся с хорошей памятью. Именно по такому критерию отбирались жрецы. Известно, что древнейший священный текст человечества — , прежде чем быть записанным, передавался из поколения в поколение в устной форме. Жреческое сообщество было разделено на родственные кланы, за каждым из которых было закреплена передача из поколения в поколения в заученной форме определенного фрагмента Ригведы. Один и тот же фрагмент запоминался разными кланами на случай, если какой-то клан погибнет или угаснет.
Слушайте и запоминайте! Так формировалась интеллектуальная элита общества. Пока не произошли революционные изменения.
Высокий интеллект основан на хорошей памяти, как швейцарские исследователи Сюзан Джегги и Мартин Бушкюль. Но он им не ограничивается. Можно найти множество примеров, когда люди с потрясающей памятью при этом испытывают проблемы с логическим мышлением, со здравым смыслом и вообще с социальной адекватностью – являются дураками в бытовом смысле этого слова.
В те времена ребенок, не способный запомнить большие фрагменты текста считался непригодным для того типа интеллектуального труда, который тогда имел наибольший статус в обществе – трансляция и ритуальное воспроизведение священных текстов. Отправь сейчас на машине времени в ту эпоху научного сотрудника с заданием устроится на религиозную службу и его, скорее всего, посчитали бы недостаточно умным человеком. А его объяснения в том, что он не хочет заниматься тупым заучиванием малопонятных текстов, сочли бы типичной отмазкой ученика-лентяя. Такой тип интеллектуальной деятельности сохранился до наших дней в еврейском религиозном сообществе, где знание фрагментов Торы наизусть считается необходимым качеством всякого верующего.
Когда появились письменность, необходимость запоминать текст потеряла свою прежнюю актуальность. Можно представить себе разочарование жрецов «старой школы», не знавших грамоты, но помнящих текст в устной форме в жрецах нового поколения, освоивших технологию письменности. Наверняка они считали их недоумками, поскольку последние не помнили весь текст, предпочитая заглядывать в книжку в случае необходимости.
Можно допустить, что среди старых жрецов находилось немало людей, которые полагали, что письменность развращает ум учеников, по той простой причине, что не дает им мотивации развивать память.
Однако, история показала, что появление письменности явилось необходимым условием развития абстрактного мышления, поскольку оно основано на работе со знаковыми системами. Стала развиваться визуальные когнитивные способности, которые связаны со зрительной корой головного мозга и с тем отделом мозга, который ответственен ха мелкую моторику. То, что мелкая моторика развивает интеллект, доказано неоднократно на разных материалах. Последнее доказательство очень любопытно.
Каменный топор, как орудие обучения
Существует такое направление, как . Экспериментальные археологи пытаются самостоятельно воспроизвести каменные орудия руда различных культур обработки камня. В один прекрасный момент американскому ученому Дитриху Стауту из Университета Эмори пришла идея осуществить томографию мозга экспериментальных археологов во время изготовления орудий примитивной олудувайской культуры и более совершенной ашельской культуры.
Стаутом был обнаружено, что при изготовлении ашельских орудий дополнительно возбуждаются некоторые участки правого полушария: надкраевая извилина теменной доли; правая вентральная премоторная кора, а также поле Бродмана 45 — участок, отвечающий за обработку лингвистических контекстов и интонаций. Иными словами, освоение ашельской технологии толкнуло вперед развитие языка на нейрофизиологическом уровне. Аналогично, можно предположить, что необходимость овладения письмом явилось следующим шагом в развитии мелкой моторики.
Занимаясь чисто механическим кропотливым трудом, человек развивает и свои мыслительные способности.
Следующий скачок в изменении доминирующих когнитивных функций произошел, когда появилась технология печати, которая превратила копирование текстов в более простую задачу. Тексты стали более доступными для широкого круга общественности. Это вызвало очень мощные социальные подвижки. Есть известное мнение, что чудовищная религиозная война в Германии в XVI веке была спровоцирована тем, что Мартин Лютер перевел Библию с латыни на немецкий язык и этот перевод был растиражирован.
Любой религиозный психопат из народа, мало-мальски владеющий грамотой, получил страшное по своей силе оружие воздействия на массы. Можно представить, какое ошеломляющее действие были способны производить ветхозаветные призывы к насилию в условиях религиозного раскола и анархии!
Так или иначе, сословная монополия на воспроизводство и интерпретацию книг была нарушена, что открыло простор для литературного творчества, выходящего за пределы интерпретации религиозных догм. Учитывая тот факт, что к тому моменту в Европе в теологической среде уже была развита логика, подобное творчество нередко воспринималось как вредная неразумная ересь, особенно, если ей занимались люди, не владевшие логикой в должной степени.
С появлением энциклопедий и справочников в XVIII веке необходимость тщательно помнить все детали текстов еще более отошла на второй план. Более важным стало искусство использования академической справочной литературы, что вновь изменило требования к культуре мышления и когнитивным способностям. Умение самостоятельно логически мыслить, следовать за мыслью куда бы она тебя не привела, не огладываясь на выводы, противоречащие догмам вышла на первый план в интеллектуальной среде.
Последний скачок в изменении когнитивных способностей, связанных с изменением технологии работы со знаковыми системами произошел с появлением электронных систем передачи данных. Правильнее было бы сказать, что мы наблюдаем его прямо сейчас, поскольку апофеозом этой технологии является Интернет.
Однако, если преодолеть первичный шок и оценить ситуацию более взвешенно, оказывается, что все не настолько печально. Во-первых, благодаря феномену социальных сетей возникли предпосылки к развитию искусства публичной полемики, потерявшее свою актуальность в широких массах. Давно забытое схоластическое искусство спора и аргументации дает огромные преимущества тем, кто хочет добиться популярности в социальных сетях. Это дает надежду на то, что рациональное мышление будет восстановлено, но уже в результате освоения новых навыков. Во-вторых, потребность в широкой эрудиции действительно снизилась в силу появления феномена Википедии и прочих онлайн-энциклопедий.
Однако, широкая эрудиция и энциклопедические знания являются результатом чтения энциклопедий, а не их причиной.
Уже сейчас в графе «интересы» людей в социальных сетях можно прочитать «чтение Википедии». Возможность читать справочную литературу в любое свободное время неизбежно создаст достаточно широкую прослойку широко эрудированных людей. Вопрос системности их знаний, конечно, весьма полемичен, поэтому оставим его за кадром.
Иными словами, интернет это такая штука, которая способна сделать умных людей еще умнее, а недалеких людей еще глупее.
Задача образования, вне всякого сомнения, заключается в том, чтобы помочь последним компенсировать негативное воздействие сетевых технологий на собственный разум.
Подписывайтесь на наш Telegram-канал, чтобы быть в курсе всех новостей и событий Рунета.