Леди Рунета: Наталья Кутушева

:Это, знаешь, такая природная лень. Я родилась и выросла в Казахстане, в городе, который теперь называется Актау, а тогда это был Шевченко. И у нас была практика приезда московских ВУЗов к нам. А мне так не хотелось ехать и поступать самой, да и в тот момент не очень очевидно, куда. Поэтому я решила лето провести дома, на море, а поступить в один из институтов, что к нам приезжал. Поскольку выбор был между химией и геологией, я предпочла второе. И экономический факультет, потому что самый высокий конкурс.

Вот так, практически только стряхнув с кожи морской песочек, пошла сдавать экзамены. В 16 лет из дома уехала, начала жить в общежитии.

:Наша «общага» была известна далеко за пределами района Юго-Западный (смеется – прим.автора). Пьянки-гулянки бесконечные, я даже начала тогда курить. Очень веселый образ жизни, хотя хорошей учебе это не мешало. И учеба не мешала веселиться!

:В институте. Там познакомилась с будущим мужем, а на пятом курсе уже родила дочку. И мы вернулись с ней к родителям.

Нам, молодой семье, быстро дали квартиру. Планы были жить там, потому что Шевченко – это такой анклав удобства – и бытового, и природного. Море, солнце, сочетание массы всего самого хорошего. Очень привлекательное место для жизни. И это не только мои детские воспоминания. Город современный, его построили питерские архитекторы.

Олег (муж – прим.автора) к тому времени уже работал, его распределили в мой родной город.

:Развал Советского Союза, национализм, масса других неприятных инцидентов…
В начале 1993 я приняла решение уехать. Мы вернулись в Москву, потому что других городов я не знала. Был город, где родилась, и тот, где училась.

:Нет, это был 1993 год! Интернета еще не было, да и приехали мы в никуда абсолютно. Хоть и была масса знакомых, и мы конечно рассчитывали, что какие-то приятели могут помочь найти работу.

Я довольно быстро устроилась экономистом. Каких-то больших трудностей не было, плюс к опыту работы экономистом, был небольшой бухгалтерский опыт за спиной, вот только мне не очень хотелось заниматься бухгалтерией. А тем более – работать в отделе труда и заработной платы. Это показалось очень скучным.

Я решила, что буду искать себе другую сферу деятельности.

:Все получилось достаточно естественно, совершать подвиги и стены проламывать не пришлось.

У меня сложились крепкие связи с одноклассниками бывшими. Большинство из них уехали из Казахстана и живут по всему бывшему Союзу, а многие в Москве. Один мой одноклассник – Влад Бородулин – позвал меня к себе в отдел в ИД «Коммерсант».

Он сам пришел в тот момент, когда издание переходило из еженедельного режима в ежедневный. Набирали сотрудников из «не журналистов», и это была концепция лично Владимира Яковлева. Он считал, что активных сильных корреспондентов делового издания надо выращивать самостоятельно, а советское образование таких навыков не дает. У редакции была нужда в молодых и активных. Я пришла немного позже, в период очередного роста издания.

:Работать приходилось правда очень много. Это была своего рода плата за шанс – своим временем и энергией. Семь активных лет моей жизни отданы «Коммерсанту».

:Во-первых, у меня мужской склад ума. И в сочетании с женской внешностью это дает свой плюс. Проще располагать к себе мужской пол. Был период, надо мной даже подшучивали, когда не понимали, как без должных навыков мне удавалось решить задачу, заставить людей на себя реагировать.

Я не скрывала в себе женщину, любила мини-юбки. Как-то моя приятельница сказала: «Знаешь, а мне нравится твое платье. Подтянула повыше — оголила ноги, оттянула вниз – оголила грудь». Госдума, куда приходилось ездить за репортажами, была буквально в «падучей» от моих нарядов. Моему начальнику однажды позвонили из правительства и поинтересовались, что за девушка приходит в Белый дом в «сомнительной одежде». Тогда он просил меня хотя бы на заседания Правительства одеваться посерьезнее, и я обещала, что «у мамы попрошу что-нибудь».

Был постоянный рост и в карьере и в доходах, но в 1998 году, в том числе в связи с кризисом, начались некоторые реформы. Я стала таким бессменным и.о. начальника отдела экономполитики. Доросла до определенной позиции, но подняться выше возможности не было.

:Думаю, с моим характером. Я достаточно прямолинейна, не приемлю интриг, хоть не всегда на 100% честна. Но нельзя не быть политиком, если стремишься в топ-менеджмент! Приходиться и хитрить, и идти на компромиссы с совестью.
И все-таки, основная причина в том, что я была просто не готова и не представляла, как это – управлять большим коллективом.

:На первый план тогда вышли всякие важные задачи материального плана. С жильем в Москве надо было вопрос решать. И оставаться и.о. навечно было бесперспективно.

Я снова пришла к Владу, который меня привел в «Коммерсант», и сказала, что хочу найти себе место, где смогу применить свои знания с бОльшей финансовой отдачей. Он попросил не делать резких движений. И через две недели предложил место, где мне «точно будет лучше всего на свете». В тот момент самое модное, инновационное, смелое, потому что это было первое полноценное СМИ в Интернете.

Летом 1999 года была запущена Газета.ру, куда я сразу пришла на должность директора по маркетингу. Знала про маркетинг немного, и что есть такой великий Котлер, книжку которого я прочитала сильно позже.

1999 год стал переломным. У меня произошла полная перезагрузка, смена профессии. Сама себе директор, секретарь, уборщица, потому что вообще одна. Зато маркетинг у меня получался на кончиках пальцев! Приходилось постоянно решать задачу, как сделать, чтобы получилось так, как сам задумал. Никаких готовых рецептов, постоянный экспромт!

Газету делала команда, которая была страстно увлечена и целиком себя посвящала проекту. Мы как будто делали свое дело под девизом «ни пяди своей земли не отдадим». Это было единственное интернет-СМИ, которое вышло на финансовую самостоятельность через несколько лет существования. Это был успех — и коммерческий, и идеологический.

Именно тогда, в начале 2000-х, происходило самое интересное в медийном бизнесе и на рекламном рынке. Мы сами изобретали рекламные форматы, разрабатывали технологии, фактически все, что тогда я внедряла в Газете.ру, стало в итоге отраслевым форматом. Например, термин спецпроект и то, что под этим подразумевается.

В 2003 мы стали первыми проводить не просто вечеринки для рекламных агентств и рекламодателей, а семинары, на которых фактически рождались новые формы интернет-маркетинга. Газета.ру была не просто самым качественным СМИ в интернете. Это была лаборатория инноваций, как бы ни затерто сейчас это звучало…

:Будущее у медиа конечно есть, иначе ты не можешь работать на этом рынке. Работаешь в медиа – верь в его светлое будущее.

Но к сожалению, я не вижу каких-то больших точек роста, или, точнее, точек для большого роста. Не вижу ниш, которые бы серьезным образом изменили сложившуюся картинку. Все уже распределено-поделено.

Единственная тема, правда не совсем медийная, это дистанционное образование, передача знаний через любые современные каналы коммуникаций. Вот где есть интересные ниши и идеи, где могут быть взрывные проекты. В этом направлении будет идти все традиционное образование и тем более – не традиционное.

Я вот думала про себя и вообще не нашла ничего, что могло бы заставить все бросить, бежать и делать. А без этой энергии ничего не сдвинуть!

:Рынок в чудовищном состоянии. Трудно сказать, что стало спусковым механизмом, но на сегодня выглядит это так:

Читающей аудитории мало, особенно у деловой прессы. Катастрофически мало.
Издания, которые хотят претендовать на серьезные рекламные бюджеты, вынуждены либо раздувать цифры, либо еще как-то манипулировать, чтобы картинка была приближена к ожиданиям рекламодателя.

И все равно рекламных денег в сегменте все меньше. А значит, урезаются расходы. Возникает экономия на персонале редакции. В итоге падает качество материалов. А затем число читателей становится еще меньше. И этот моховик крутится на рынке уже несколько лет.

Крупные игроки научились делить бюджеты рекламодателей так, чтобы мелким совсем ничего не доставалось. Скидки, мега-скидки, супер-комиссии, бонусы и все прочее.

Новые медиа не растут еще из-за технологических ограничений. Едва открываясь, они сразу становятся аутсайдерами на технологическом рынке. Нет денег, не успевают, не понимают… Ведь в регионах до сих пор баннеры в статике размещают. Потому что по-другому не умеют, хоть на дворе и 2014 год. Весь мир давно покупает аудиторию по сложным таргетингам, по поведению, а мы до сих пор баннеры к сайту «гвоздями прибиваем». Вот она, реальная жизнь.

Есть, конечно, отдельные примеры, ростки, которые показывают, что неравнодушные энтузиасты на рынке остались и кое-что пытаются делать. Но это лишь больше подчеркивает глубину падения всего остального.

У меня не осталось иллюзий, хотя на рынке есть медиа, где я присутствую и где есть мои интересы.

:В Инфокс действительно было большое инвестирование, красивые планы… Но инвестор не профильный, быстро свои намерения изменил.

Бросить проект я не могу, потому что не приучена оставлять на полдороге. Обязана довести до какого-то логического конца. Мне понятно, куда развивать проект, как придать ему другую функциональность даже без огромных инвестиций. Поэтому нам предстоит развитие и перезапуск. Это вопрос 1-2 месяцев.

:Все мои мысли сосредоточены сейчас в совсем другой области. И отчасти это – результат накопленного жизненного опыта. Мне хочется заниматься проектами, связанными с сельским хозяйством.

То, чему я посвящаю много времени – это семейная ферма в Подмосковье. Мы строим ее вместе с близкими, родственниками. «Три сестры» и их семьи.

:Я провожу там 3-4 дня в неделю, остальное в Москве. Здесь я зарабатываю деньги, здесь мое окружение. А на ферме я – жена тракториста. Мой второй муж до этого всю жизнь проработал в ИТ, но бросил карьеру ради органического земледелия.

:Есть такой сухой и не очень благозвучный термин – «природосообразное земледелие». Это означает, что производственные процессы не противоречат природным, биологическим. Можно ведь и без разрушения среды получать все необходимое человеку.

Во всем мире, особенно в Европе, США и Канаде, это направление развивается прекрасно, показывает рост.

Чтобы у нас это не выглядело как «американская мечта», мы и решили строить свое хозяйство. Хотим показать людям, что мусор можно и нужно собирать отдельно. Что помидоры могут расти без нитратного подкорма. Что рыбу в прудах надо выращивать, не кормя антибиотиками. И что большинство придуманных человеком технологий, альтернативных природным, разрушительны, имеют негативные последствия.

:Во всем мире действуют жесткие нормы, по которым далеко не всякие даже фермерские продукты можно считать органическими.

У нас тоже «на выходе» законопроект, который, как обычно, все с ног на голову переворачивает. Обозначение «эко», «органик» и «био» смогут использовать все без исключения, и даже те, кто от этого невероятно далеки.

Понятен круг лоббистов этот законопроекта. Но нам достаточно чтобы просто не мешали, и уже хорошо. Люди разберутся в итоге – что есть, а что нет.
Можно, конечно, стать общественным деятелем и спорить с Думой, но честно говоря, я не чувствую себя в силах это сделать. И не очень верю в продуктивность политических игр. Мне ближе позиция – пойти самому посадить дерево и очистить лес от мусора.

А ведь в реальности в России невероятный потенциал у этого сегмента, в силу объективных обстоятельств – обилия незагрязненных пахотных земель, которые десятилетиями не использовались, стояли «под паром».

:Мы начали в прошлом году, в марте.Пришли на участок земли, вбили первый колышек и началась работа. Пока мы «закапываем» туда деньги, для того, чтобы изменить ландшафт и восстановить нарушенный водный баланс.

Первые посевы уже были, но это не есть цель. В этом году построим овощехранилище, теплицы – то, что необходимо для круглогодичного присутствия на земле. В следующем году будем производить некоторое количество вкусной и здоровой пищи.

:И еще экотуризм. Людям так хочется побывать там, где летают птицы, крякают утки, слышны звуки жизни. Звуки, которые очищают душу и мысли. Это и есть природные силы без допингов и алкоголя.

Я настолько увлечена! Так уж сложилось, что органическое земледелие – это результат опыта и понимания, что каждый человек оставляет за собой личный экологический след. Каким будет мой след – для меня очень важно. Я не изменю мир до неузнаваемости, но хотя бы свою жизнь построю так, чтобы наносить меньший ущерб земле и что-то даже улучшить.

:Спасибо. Но имидж и заботы о нем – это не мой профиль. Я не слишком придаю внимание внешности, если это только не нужно для дела и цели. На важную встречу, конечно, я буду подбирать одежду, но не более того.

Лежать часами в спа – точно не про меня. Даже сделать маникюр – это тяжелая необходимость, обязательство, где я ищу, чем бы себя занять – беру книжки, ноутбук и все такое…

А вот индустрия красоты, как бизнес, меня очень привлекает. С огромным интересом помогаю сестре в развитии ее проекта. Она привезла на наш рынок отличный американский бренд минеральной косметики Era Minerals и я с удовольствием занимаюсь «не виртуальным» маркетингом. Стратегия, поиск партнеров, выставки и прочее. Реальный мир, где можно руками потрогать товар.

:Я очень счастливый человек, вокруг меня много близких людей. Я на 100% уверена, что если бы была сиротой или рано потеряла близких, мне было бы сильно хуже… Я бы испытывала гораздо больше негативных эмоций и страдала сильнее. Близкие помогают принять мир со всеми его минусами, катастрофами, страстями. Ближний круг – это моя мама, сестры, дочь, муж – люди, с которыми в огонь и в воду – не побоюсь.

Мы все разные. Каждый при своем мнении. Умные, начитанные, со своим опытом. Но это фантастический опыт – не просто собираться на ужин по праздникам и вести разговоры за жизнь, а делать вместе с родными одно общее дело.

Самый важный результат того, что мы делаем, будет не в том, чтобы огурцы и помидоры выращивать. Главное в том, что пройдя через определенные трансформации, мы по-настоящему станем семьей. Наполнить это слово содержанием современному человеку очень трудно.

:Дочку почаще иметь возможность обнять, потискать! Она живет и учится в Канаде. Не нравится ей жесткость московского ритма и необходимость встраиваться, пробиваться, она темпераментно и энергетически другая. Мне ее очень не хватает, но я не стану делать из этого трагедию. Самолеты, пароходы, скайп в конце концов – проблем просто с общением нет.

Надо, наверное, было родить еще пяток детей, ну или хотя бы парочку, но все время казалось, что все еще впереди. А теперь мы с мужем подумываем об усыновлении. Хотим помочь хотя бы одному ребенку.

При всем своем цинизме мечтаю о всеобщем счастье. Вопросы социальной справедливости в нашей стране не решены, совсем. Люди бедны, больны и несчастны. Неправильное распределение доходов от природных ресурсов сделало из России страну контрастов: на фоне фейерверка люди умирают от недостатка лекарств и не имеют элементарных бытовых удобств. Мне не нравится…