О блокчейне сейчас много говорят, но если нужно найти компании, которые научились работать с технологией и готовы отчитаться о конкретных результатах, искать придется долго. «33 Слона» стала первой компанией в России, которая начала применять блокчейн при совершении сделок по продаже жилья. Недавно мы выступали в США на конференции Всемирной ассоциации по блокчейну в недвижимости и смогли сравнить то, как внедряют технологию блокчейн российские и американские компании.
Масштаб
Ключевое отличие российского и зарубежного сегментов блокчейна — в масштабе проектов. Блокчейн в России сводится к решению локальных задач внутри страны: сделки в недвижимости, системы идентификации для российских банков, процессинг внутренних платежей. Отсюда и большое внимание к приватнымблокчейн-сетям. У наших предпринимателей не возникает идеи сделать технологию, которая бы стала глобальной. К тому же особую роль здесь играют и громкие заявления министерства финансов о необходимости «сажать на 7 лет» за использование криптовалют, и не факт, что вы сумеете объяснить следователю, чем криптовалюта биткойн отличается от блокчейн-сети.
В США, напротив, все настроены на международное сотрудничество, и блокчейн там интересен именно как глобальная сеть. Все решения исследуются на блокчейне биткойна и напрямую связаны с использованием криптовалюты, в особенности для взаиморасчетов по направлению Китай-США.
Кстати, в США практически нет стартапов, которые на практике работали бы с блокчейном в сфере недвижимости, и организаторы конференции были удивлены степени проработанности блокчейн-технологий в России. Так что мы опережаем потенциальных конкурентов как минимум на несколько месяцев. Весь рынок жилой недвижимости США составляет $42 трлн, $2 трлн — ежегодный оборот сделок с недвижимостью, $100 млрд — размер агентских комиссий. Серьезные цифры, за которые мы собираемся побороться, масштабируя бизнес на американский рынок. Понятно, что российский и американский сегменты недвижимости серьезно отличаются, там он гораздо более отрегулирован. В отличие от российского рынка, где очень много нюансов, в США все сделки проходят в четкие сроки по жестко описанным сценариям, есть стандартный набор документов и т. д. Поэтому мы не можем переносить наш российский бизнес в США один в один.
Ethereum
Как в России, так и в США большое внимание уделяют потенциалу смарт-контрактов блокчейн-сети Ethereum. Она, с одной стороны, логически отделена от блокчейн-сети биткойна, соответственно вероятность быть приравненным в России к «криптовалютчику» минимальна, а с другой, позволяет делать международные проекты. Важную роль для принятия Россией именно сети Ethereum является имиджевая составляющая — разработчик сети Виталик Бутерин родился в России и периодически здесь выступает на мероприятиях. Впрочем, и на Западе при любом упоминании блокчейна сразу же вспоминают Ethereum.
Основная фишка этой сети — возможность использовать так называемые смарт-контракты, то есть код, который выполняется внутри блокчейн-сети. Это позволяет не просто обмениваться информацией, а совершать внутри блокчейна программируемые события. Конкретно нашей компании эта технология может помочь быстро адаптировать платформу под реалии рынка недвижимости США. Все, что регламентировано законом, можно провести через смарт-контракты. В России с этим сложнее: часто заранее неизвестно, по какому пути пойдет сделка, и какие именно могут понадобиться дополнительные документы.
Роль государства
В США бизнес создает ассоциации (IBREA), в которую, кстати, вступила и наша компания, и консорциумы (R3), куда входят в первую очередь банковские структуры. Все эти организации формируют стандарты и проводят пилоты. В России же основным локомотивом развития сегмента являются близкие к государству структуры: Сколково создает акселератор (Сколково + Ethereum), а ФРИИ проводит конференции. Основными драйверами в финтехе являются Центральный банк и Сбербанк, где Герман Греф говорит о практическом использовании блокчейна. Такова российская действительность, когда все делается с оглядкой на регулятора: «А давайте сначала услышим мнение государства». В США лейтмотив проще: «Давайте сделаем».
Но проблема в том, что, когда основным участником процессов является государство, все процессы проходят гораздо медленней. Сейчас в некоторых сегментах, например, в недвижимости, мы впереди, но вероятность в итоге отстать очень высокая. Тот же Сбербанк очень много говорит о внедрении блокчейна, но, для того чтобы принять конкретное решение, Сбербанку нужно собрать вместе, условно говоря, шесть разных подразделений, чтобы утвердить какой-то стандарт по блокчейн-сделкам. Одна только организация таких сборов может занять несколько месяцев. В случае с госорганами то же самое.
Тем не менее, как показывают общемировые тренды, за блокчейном будущее, эта технология осваивает все новые сферы деятельности человека, и если наше государство не хочет в очередной раз оказаться в роли отстающих, нужно прямо сейчас и как можно быстрее принимать все необходимые инициативы. Прежде всего нужно как можно быстрее определиться с терминологией: что мы считаем криптовалютой, а что криптотехнологией. После этого можно будет говорить о том, что запрещать (и, главное, почему), а что, наоборот, должно быть поддержано всесторонне в том числе и на законодательном уровне.
В той же недвижимости блокчейн позволит существенно упростить сделки и сделать рынок прозрачным, то есть приблизить к нулю количество недобросовестных действий — благодаря блокчейну такие действия станут в принципе невозможными. Осталось дело за малым — уговорить Регпалату вступить в 21 век.