— Легко создать университет в городе, где уже есть молодежь, но как происходит привлечение студентов, так скажем, с нуля?
Сейчас в городе живет постоянно полторы тысячи человек, каждый день приезжает и уезжает ещё 500, что совсем не так мало. Наш университет нацелен на прием 5 тысяч студентов. Активность у нас довольно большая, и говорить о конкуренции с кем-то довольно сложно, потому что в нашей нише таких вузов нет.
— В России — нет, но есть же и другие страны.
В других странах есть ниша, но везде своя специфика. Вот, например, в ОАЭ-девушек в IT 60% учатся, у нас 20–30%. Почему? Потому что они боятся посылать своих девушек учиться за границу и поэтому привозят туда лучших специалистов, создают филиалы ведущих вузов. Мы, ориентируясь на собственную специфику, создаем, тем не менее, лучший вуз, который бы рассматривался людьми в области IT на том же уровне, что и Кремниевая долина, Сингапур, Цюрих.
У нас международная среда, возможность общаться на английском языке. Люди, которые приезжают к нам, попадают в привычные условия. Наше конкурентное преимущество — климат лучше, как минимум (смеётся), и, конечно, уровень образования на порядок выше, чем тот, что они могут получить даже в ведущих американских вузах.
— А с российскими вузами как работаете?
У нас есть договоры о сотрудничестве с 19 зарубежными вузами, в том числе и с российскими ИТМО, Новосибирским университетом, СпбГУ, Томским университетом. Мы не подписываем договор ради договора, мы заключаем его ради конкретики. С кем-то у нас сотрудничество по академической мобильности, с кем-то партнерские курсы.
— 5 тысяч человек — это целевой показатель с какому году?
Примерно к 2022-2024 году. Это чисто вопрос механики, зависит от финансирования. Наш рост ограничен как естественными факторами, так и состоянием IT-отрасли. Траты, которые идут у нас на одно бюджетное место в вузе, на порядок выше. Обычно в вузах стоимость одного бюджетного места находится в пределах 150 тысяч рублей. У нас стоимость одного места составляет 600 тысяч рублей в семестр, или 1,2 млн рублей в год для бакалавров и 1,7 млн рублей в год для магистров.
Основную долю составляют траты на преподавателей. Поэтому мы при всём желании быстрее не сможем достичь таких показателей. Мы начали с 14 человек, а в прошлом семестре мы набрали уже 350 человек. Сейчас заканчивается ещё один набор — 275 человек.
— А сколько у вас совместных кафедр с корпорациями?
У нас нет кафедр в привычном смысле слова, у нас есть партнеры разного уровня и есть научные лаборатории, которые строятся вокруг профессоров. В этом году мы запускаем 45 проектов с индустрией. Это гранты от государства и от корпораций. В прошлом году мы таким путем собрали 600 миллионов рублей на научные исследования.
— Заочного отделения у вас не предполагается?
Я бы не ставил вопрос очного и заочного обучения. Это просто одна из форм обучения, и мы будем её развивать, так как сейчас у нас есть часть курсов онлайн. Заочники не очень позитивно воспринимаются работодателями, поэтому в такой форме мы обучение делать не будем. Но, конечно, у нас есть и будут появляться элементы дистанционного обучения. Сейчас у нас уже есть серия курсов для представителей индустрии (не для студентов), они более краткосрочные, и часть из них можно будет проходить удаленно, без отрыва от работы.
— Чем отличается текущий набор от предыдущего?
В прошлом году мы набрали большую часть людей на третий курс бакалавриата. Родители и школьники решают, куда пойти, в среднем за 2 года до поступления. Разобраться с этой ситуацией за год очень сложно. Поэтому наш первый набор мы сфокусировали на третьем курсе.
Сейчас мы, наоборот, набираем 160 человек на первый курс. У нас понемножку растет уровень поступающих. Потому что в прошлом году мы были вынуждены доучивать некоторых в течение года. Мы переводили их на третий курс и вводили дополнительные занятия с первого второго, просто потому что студентов с требуемым индустрией IT-образованием ни один ВУЗ в России не выпускает вообще.
— А стараетесь коммерциализировать научные разработки?
Да, у нас даже появился свой первый стартап. Основная работа будет вестись в нынешнем году, потому что в прошлом многим пришлось доучиваться. Сейчас у них появилось время на собственные проекты.
— Что за стартап?
«Роборзоид». Он делает систему голосового управления для людей c ограниченными возможностями, а начинали они как умные часы. Сейчас основатель проходит акселерацию в Анкоридже.
— Вы берете долю в проекте?
Сейчас обсуждается, в каком формате это будет реализовано. Либо часть пойдет на научные разработки на базе вуза, либо они сами будут это делать. Если они говорят, что делают сами — права у них, а если заказывают нам разработку — то у нас. Мы хотим сделать сервисную организацию, которая предоставляет услуги по разработке и упаковке проектов.