Что будут представлять из себя города, если продолжительность жизни человека вырастет до 100 лет. Сколько людей смогут одновременно существовать на Земле и какая инфраструктура в состоянии снизить риск смерти в городе. Для спецпроекта Future Urbanism студенка Института «Стрелка» Наталья Шавкунова пообщалась с писателем и футурологом Алексеем Турчиным.
— В книге «Футурология. XXI век: бессмертие или глобальная катастрофа?» вы говорите о главной дилемме будущего: либо нас ожидает физическое бессмертие, либо глобальная катастрофа. Какой тип городского устройства мог бы обеспечить физическое бессмертие?
Есть несколько таких вариантов. Первый — мы все будем жить в бункерах и готовиться к катастрофе, а второй — постапокалиптический сюжет, когда все станут носить противогазы, как в «Безумном Максе».
В общем, если катастрофа будет действительно большой, то нам ничего не поможет. Если это произойдет, то уже будет не важно, где мы живем: в распределенных поселениях или в городах. Если все погибнет, то полностью. То есть, с одной стороны, архитектура, конечно же, важна, но, с другой стороны, проблемы жизни и смерти стоят на более высоком уровне: и рай в шалаше, и мертвый во дворце.
— Что произойдет с городом через 70 или 100 лет, если мы все-таки достигнем бессмертия?
Тогда это будет, скорее всего, космическая станция в поясе астероидов. Потому что, если мы будем жить по сто лет, то начнем осваивать космическое пространство, и если будем путешествовать по Солнечной системе, то снизим шансы глобальной катастрофы, которая нас всех уничтожит. То есть, бессмертным станет тело не биологическое, а кибернетическое, загруженное в компьютер.
Мы сможем жить совершенно в других условиях. И у нас будут другие технологические возможности для жизни. Мы смогли бы жить в пределах Солнечной системы, а не улетать куда-то, как в фильме «Интерстеллар». Но это уже будут нанороботы, которые высаживались бы на астероидах, переделывали их и готовили для нас станции с искусственной гравитацией.
— Будут ли при этом существовать традиционные города?
Париж, например, как существует с конца XIX века, так и будет существовать дальше. Традиционный город сохранится за счет своей физической инерции и психологической инерции населения. Большинство таких городов останется, если только не произойдет глобальная катастрофа и их не разбомбят. Но даже в этом случае их могу построить заново. Как мы знаем, Варшаву удалось восстановить, как и многие другие разбомбленные города. Если люди достигнут бессмертия, они будут жить так же, как и сейчас. Просто они не будут умирать.
— Как будет решен вопрос перенаселения, если мы достигнем бессмертия?
Главная причина перенаселения — количество рожденных детей, а не продолжительность жизни. Если у женщин будет рождаться не больше двух детей, то перенаселения не будет вообще. Мы видим, что наибольший рост населения происходит в самых бедных странах с самой низкой продолжительностью жизни. В Нигерии, Йемене на женщину приходится по 5−6 детей, тогда как в Германии особого роста нет. Там большая продолжительность жизни, но на женщину в среднем приходится 1−2 ребенка.
Во-вторых, расселение идет в космосе, а также в морях, небоскребах. То есть даже Земля может принять в десять раз больше людей, если использовать ее оптимально. А если мы рассматриваем Солнечную систему, то там может в тысячу раз больше людей жить на космических станциях. Если мы загрузим наше сознание в компьютер, что значит, мы больше не будем жить в физических телах, тогда можно будет уместить еще больше людей.
То есть освоение космоса плюс определенная регуляция дадут возможность не сидеть на головах друг у друга и умирать от голода. Кризис перенаселения характерен для примитивных сообществ, как у леммингов, которые вымирают из-за популяционного бума.
— Значит ли это, что будет определенное число людей, живущих вечно, и совсем ограниченное количество новорожденных?
Будут миллиарды людей. Просто будет еще идти такой процесс, как интеграция людей с искусственным интеллектом, а также друг с другом.
Эволюционный процесс будет другим. Персональное сознание людей, семей, мужей и жен сможет воссоединиться в единое целое. Индивидуальность человеческой личности перестанет быть такой необходимой.
— Какая инфраструктура должна поддерживать процесс усовершенствования человека?
Глобальный искусственный интеллект. Интеллект, который выполнял бы функции интернета и государства во всем мире. Он заботился бы о людях, спасал от смерти, лечил бы их. В каком-то смысле, он бы выполнял патерналистскую функцию. А также функцию наблюдения, частично это все уже есть. Он создавал бы развлечения, давал информацию. Был бы партнером людей в различных играх и развлечениях. Интернет, искусственный интеллект и государство сольются в единую всепронизывающую структуру.
Конечно же, роботы будут везде, но носители искусственного интеллекта могли бы быть маленькими устройствами. И все они будут связаны друг с другом. Они будут внутри человеческого организма, как медицинские нанороботы, которые, попадая в кровь, проводят постоянный мониторинг.
— Мы сейчас говорим о последних этапах бессмертия?
Все эти изменения могут произойти очень быстро, до конца XXI века, а может быть, и к середине. Если все не разрушится, то эта неотъемлемая вещь, эта информационная структура появится и станет самой важной. А вот дома могут быть все те же самые, что и сейчас. В какой-то степени, информационная архитектура станет важнее физической.
— Если мы посмотрим на перспективы 30−50 лет, появится ли какой-то новый тип больниц или другой инфраструктуры, которая помогала бы продлевать жизнь?
Безусловно, появятся больницы, где людей будут лечить от старости. Я думаю, что в будущем людей будут вакцинировать в детстве, чтобы они не старели, генетически модифицировать их. В какой-то момент должны появиться компьютерные центры омоложения, где можно будет получить какие-то базовые услуги. Не как у нас сейчас: ты идешь к доктору, который говорит тебе: «С вами что-то не так, давайте сдадим двадцать анализов, а потом вам надо будет принять двадцать разных лекарств». А потом вообще выясняется, что он ошибся.
Такого не будет. Все станет точным, как в автомобильной диагностике. Тебя подключают к компьютеру, и он говорит, в чем проблема, и меняет все, что нужно: масло, органы, потом вживляет нанороботов. Все это очень быстро. Пациент останется в этом госпитале на пару дней, а сама процедура будет автоматизированной, как сотовая связь. Технически эту процедуру можно будет сделать дома, или же это будут какие-то центры.
Но я думаю, визуально все это также будет отличаться от больниц, которые существуют сейчас. Сейчас они вызывают только негативные ассоциации: больница, опасность, кровь берут, неприятные врачи. Все будет иначе: тебе надо только измерить температуру, и все станет понятно.
— Какая городская инфраструктура поможет снизить риск смерти в городе?
Например, более безопасное движение, разделение полос и, вообще, автоматизация транспорта, если он будет компьютеризирован. Но может быть также и автоматизация человека, если человек будет носить какой-то экзоскелет или обруч, который будет давать ему советы по безопасности, или какие-то воздушные подушки, которые будут надуваться и защищать его голову от удара, если кирпич вдруг упадет. Роботизация и система контроля. Сейчас в Америке дефибрилляторы можно найти во всех публичных местах. Возможно, потом это будут уже не просто дефибрилляторы, а роботы, которые могут немедленно подбежать и оказать первую помощь.
Ну, и, конечно, архитектура криохранилищ, в которых человека можно будет заморозить. Вы видели проект Timeship? Это такая крепость, где будут проводиться исследования и храниться замороженные тела умерших до того, как их вернут к жизни. Но если дело срочное, то подойдет любая архитектура. Например, первый ядерный реактор в Америке построили при стадионе.
— Вы можете представить себе город, специализирующийся на создании бессмертных людей?
Есть одна идея, называется Seasteading. Она заключается в том, чтобы построить автономные корабли со своим законодательством. Сейчас существуют некоторые экономические и законодательные ограничения, но корабли, которые находятся в море, экстерриториальны; там можно проводить более смелые эксперименты, например, пересаживать голову одного человека другому.
Так же, как в фильме «Остров доктора Моро», он же тоже был экстерриториальным в какой-то степени. Он мог проводить свои эксперименты, не попадая под действие существующих законов. Или Багамы. Это не только экономический оффшор, но и биологический. Острова могли бы стать оффшорами для научных экспериментов.
— Смогут ли люди жить в условиях другой окружающей среды?
Да, они могут жить даже в космосе, если как-то модифицируют свои тела. Все это возможно, но это не самое главное, что может быть в будущем. Это так же, как с картинками на профиле в Facebook. Люди помещают туда самые обычные фото. Но есть те немногие, кто создают с помощью дизайнеров совершенно невероятные аватары. В некотором смысле люди будут довольно консервативны.
— Как должен жить человек, который сейчас стремится к бессмертию?
У меня есть карта продления жизни, которую я могу вам дать. Все, что человек делает, должно уменьшать вероятность смерти. Всеми научно доказанными способами. Другое дело, что большинство из этих советов понятны, но их трудно реализовать. Мотивации не хватает. Тут важно дотянуть до того момента, когда технологии научатся продлевать жизнь. Быть в курсе всего.
— Это значит, тебе нужно следить за своим здоровьем постоянно? Не курить, не пить. Неужели у людей такое желание жить, что они готовы ограничивать себя?
Люди стремятся к удовольствию. Еда и наркотики дают мгновенное удовольствие, так что бывает трудно жить как-то по-другому. Мне кажется, что нужна какая-то регуляция настроения. Это должно перейти на какой-то новый уровень, чтобы было гораздо проще себя мотивировать делать что-то полезное и избегать разрушительного поведения, связанного с развлечениями.
— Значит, мы можем сказать, что одна из главных задач, связанных с бессмертием, — это развитие технологий, а вторая — собственное самосознание?
Человек должен быть нацелен на бессмертие. Потому что, если оно ему не нужно и он хочет умереть, то он умрет рано или поздно. Люди иногда кончают с собой или ведут саморазрушительный образ жизни, что тоже можно считать суицидом. То есть мы можем ждать какой-то помощи от новейшей психофармакологии в мотивации человека к здоровой жизни.
— Вы считаете, что при наличии огромного количества глобальных рисков, которые, по сути, в любой момент могут разрушить нашу планету и человечество, именно стремление к бессмертию и продлению жизни, сохранению разума — это единственный выход?
Тут есть два варианта. Бессмертие — это такой консервативный путь и он может указать нам правильное направление. Или можно попытаться сделать так, чтобы на основе твоего разума создали искусственный интеллект. Это путь более радикальный: как стать богом по-быстрому.
То есть или ты тянешь, тянешь, тянешь, ешь зеленую травку и доживаешь до бессмертия, а потом уже ты начинаешь что-то делать. А можно наоборот: поступить в лабораторию, стать первым волонтером. Твой мозг будут сканировать и на его основе сделают искусственный интеллект, который будет править миром.
— То есть вы думаете, что этот выбор мозга, который будет использован для создания искусственного интеллекта, может быть абсолютно случайным?
Не факт, что он будет случайным, и не факт, что искусственный интеллект пойдет по этому пути. Я думаю, что это — один из возможных путей.
— Для узурпации власти?
Да, для контроля над вселенной. Просто он бесконечно более рискованный, и мы даже не знаем, в какую лабораторию идти, возьмут ли мой мозг, или твой. Подойдет ли он им? Может быть, они скажут: «Фу, плохой мозг. Подпорченный».
Ознакомиться с работами выпускников Института «Стрелка» 2014 года можно здесь.