Об успехах юных программистов в нашей стране известно немного, а если судить по публикациям в СМИ — ситуация совсем плачевная. С запада до нас доносятся новости о юных гениях вроде Ника Д’Алоисио, продавшего Yahoo мобильное приложение за $30 млн. В России же заметными чаще всего становятся лишь развлекательные истории, вроде сюжета о юном алтайском разработчике, который трудится над способом уместить «всю сеть Интернет на небольшой флешке», или же об ивановском четверокласснике, получившем высшую награду конференции «Первые шаги в науке» за доказательство пагубного влияния интернета на школьников.
Строка «информатика» хоть и стоит в каждом школьном расписании, но на самом деле мало о чем говорит: в большинстве случаев любовь к кодингу прививает не школа. На уроках в компьютерных классах ученики в лучшем случае изучают Бейсик или Паскаль, в худшем — просто тихо играют в “сапер”. К тому же, любой серьезный разговор об образовании детей в IT-сфере часто упирается в непонимание их родителей, железная аргументация которых чаще всего сводится к «а вот наше детство прошло во дворе, а не за компьютером».
Впрочем, программисты, работающие с детьми, видят и много поводов для оптимизма и признают, что дело, хоть и медленно, но сдвигается с мертвой точки.
Лучше меньше, да лучше
Одно из главных преимуществ нынешних подростков-программистов — это, как ни странно, их молодость. Им повезло как минимум в том, что нынешнее поколение двадцати-тридцатилетних айтишников готово идти в школы, чтобы помочь юным падаванам держать руку на пульсе новейших тенденций.
25-летний преподаватель Мытищинской школы программистов Влад Семипятный рассказал theRunet, что само обучение кодингу эволюционирует так же быстро, как и вся сфера:
Динамичность отрасли на руку самым молодым специалистам: не закостенелые взгляды, открытость и пытливость позволяют погруженным в IT ученикам быть на пике технологического прогресса. Если в университете почетные дедули учили меня программировать на БЭСМ-6 [первый советский суперкомпьютер на полупроводниковых транзисторах], вспоминая лихую молодость запусков советских спутников с деревянными счётами, то в Школе программистов учащиеся знают наперед, к примеру, новый стандарт С++ и мы даже экспериментируем с преподаванием еще не реализованных языков программирования
По словам Владислава, в Школу программистов принимают учеников с 6 по 11 класс, поскольку уже к этому моменту школьник получает достаточные знания в математике и смежных областях для занятий программированием. При этом в базу Школы заложена концепция «программирование для всех», поэтому она воспитывает как IT-«тяжеловесов», так и обычных пользователей, которые занимаются фото- и видеомонтажом, записью аудио и редактурой.
Школьное образование не гарантирует одинакового уровня подготовки в сфере информационных технологий, и в малых городах ситуация гораздо более сложная, чем в крупных. Но для многих школьников это плюс, а не минус: дети гораздо охотнее интересуются тем, что не нужно зубрить в школе. А информатика как наука еще не успела «забронзоветь» и стать обязательной каторгой, поэтому и вызывает интерес подростков.
Поколение нынешних школьников — активные пользователи современных веб-сервисов, приложений для смартфонов и других гаджетов. В скором будущем именно они будут определять, куда двигать и как развивать эту отрасль. Им хочется создавать новые продукты, им хочется, чтобы ими пользовались. Ребята жаждут знаний, опыта разработки ПО и работы в команде. Объединившись в команды, они способны создать отличные решения для различных сфер нашей жизни.
Опираясь на свой опыт общения с юными айтишниками, Букин рассказал, что уже в ближайшем будущем от них можно ждать изобретений новых шлемов и очков виртуальной реальности, а также открытий в области нейроинтерфейсов. Для того, чтобы дать ребятам возможность поработать в команде, специально для них организуют лагеря, лектории и хакатоны. Ближайший, к слову, пройдет 22 февраля.
Станет ли Россия раем для айтишников?
«Уровень изобретательского чутья у школьников иногда просто поражает, — признается замдиректора по науке московского Лицея информационных технологий (ЛИТ) №1533 Александр Гиглавый, — Новые решения молодых программистов появляются на стыках технологий: мобильные клиенты с Интернет-сервисами, дополненная реальность с носимыми устройствами».
Однако, по мнению ученого, ждать самостийного появления в России собственной Кремниевой долины в ближайшее время не стоит.
Прорыв – усилие чаще коллективное, у программистов сегодня он принимает форму стартапов. А вот изобретения и открытия в последние годы уже заметны на конкурсах проектов, чему способствует разрастание айтишной экосистемы. «Долины» и «полисы» требуют для своего появления серьезных инвестиций и стратегий, а уж работать в них – право лучших из лучших.
Чтобы выявить лучших в самом юном возрасте, школьники участвуют в конкурсах — от местных, городских до всероссийских и международных. Здесь важно сотрудничество бизнеса и вузов, когда вырабатываются общепринятые критерии и возникают экспертные сообщества.
Самым болезненным остается вопрос: захотят ли нынешние школьники совершать революционные открытия в России?
Отечественные крупные корпорации развернули к настоящему времени полномасштабную хэдхантинговую кампанию. Они взращивают потенциального работника, начиная со школьной скамьи: организуют курсы (Школа программистов тесно сотрудничает с Яндексом), конференции и лагеря, спонсируют соревнования школьников. В вузах компании содержат целые кафедры, нацеленные на приобретение релевантных знаний. Тем не менее, их усилий недостаточно для удержания перспективных кадров в России, более того, выпускники, прошедшие усиленную спонсированную подготовку, являются сливками интеллектуального общества, которые западные корпорации без труда снимают своими условиями жизни и труда. И вот наш бывший воспитанник одной ногой в московском офисе Гугла, а другой — уже в Европе.
Generation IT
Что же объединяет самих юных программистов? В первую очередь то, что они относятся к своему занятию серьезно. По понятным причинам возраст пока не позволяет им работать в корпорациях. Но создаваемые ими IT-продукты имеют вполне осязаемую практическую ценность.
Например, 13-летняя Светлана Иванова из Сочи первый язык программирования освоила в 6 лет, а сегодня ее собственные разработки учителя используют на уроках по стереометрии:
Одна из моих разработок — программа, позволяющая получить 3D-изображения некоторых геометрических объектов на основе установленных позиционных и метрических условий. Эта программа написана в интегрированной среде разработчика Delphi. На данный момент я занимаюсь подготовкой к олимпиадам, параллельно с этим разрабатываю новый проект, а также планирую продолжать работу с 3D-изображениями (есть идея про 3D-конструктор, который позволит создавать объемные модели любых заданных геометрических объектов). Пока мои разработки имеют исследовательский характер, в дальнейшем планирую довести некоторые из них до готового программного продукта, и, может быть, выложить в App Store как мобильные приложения.
15-летний Михаил Самин с помощью отца освоил язык С в 7 лет, а новые языки программирования узнавал с помощью интернета. Программирование уже помогло ему достичь определенного коммерческого успеха.
У меня два стартапа: smm-агентство, которое принесло мне за полтора месяца разработки и два месяца траты всего свободного времени на рекламу около 130 тысяч рублей, и универсальный бэк-энд для нескольких категорий онлайн-приложений/игр, сейчас находящийся в стадии тестирования группами разработчиков,и деньги еще не приносящий.
Необходимость и престиж профессий в сфере IT осознается как на государственном уровне, так и на бытовом. Тем не менее, кодинг до сих пор остается тем, чему не учат в школе. Впрочем, эта проблема остро стоит не только у нас — видео сервиса Code.org за три года посмотрели почти 13 миллионов человек, и это действительно актуально. В школах США массово пока не изучают программирование, так что у нас есть хороший шанс, что называется, «догнать и перегнать».