theRunet: Лена, ты по жизни учишь людей. А чему учили тебя в детстве?
Елена Тихомирова: Моя мама — очень открытая, добрая, потрясающий мотиватор! Она никогда не настаивает «Иди, ты можешь!», а как-то очень мягко, деликатно направляет. У нас дедушка, мамин папа, всех этому научил, хотя преподавал в Суворовском училище. Мой папа (бывший ректор МЭСИ — здесь и далее прим. theRunet) — полная противоположность маме. Дисциплина, лидерство и обязательно самоорганизация. Он — вечный студент, все время читает и не прекращает учиться.
Когда я училась, конечно, у меня должны были быть одни пятерки, везде и кругом. Но я не помню, чтобы дома ругали. Папа очень системный, любит все объяснять. А мама просто говорила: «Помни, что ты сама отвечаешь за то, какие у тебя будут оценки». Я только сейчас понимаю, насколько это воспитало ответственность за свои действия. Иногда даже хочется поубавить этого чувства…
Когда ты определилась с делом жизни?
В детстве я много ездила с родителями в командировки. Папа изучал опыт зарубежных вузов по внедрению электронного обучения. Наверное, в том, что я занимаюсь именно обучением, есть наследственное. Хотя цели заниматься e-learning не стояло. Я никогда не знала, кем буду. Жизнь меня сама так повела.
Отец с 1992 года занимается дистанционным обучением. Я ему помогала, переводила статьи, книги, даже как-то где-то понемногу работала, то есть была «в теме», но никакой карьеры строить не собиралась и никогда не думала, что буду этим профессионально заниматься. Закончив школу экстерном, я и в первом институте тоже перешла в экстернат. И тут случайно появился шанс на второе образование.
У нас проводилась президентская программа, где мне предложили подать заявку на обучение в Нидерландах. Заявку одобрили, но пришлось отказаться — на тот момент главной в жизни была большая любовь, только что переехавшая в Москву из Одессы, и я представить себе не могла отъезд куда-либо. Но через год, когда с любовью мы уже поссорились, мне снова предложили поехать.
Я хотела учиться на HR, но меня классифицировали в проектирование образовательных систем, о чем я узнала практически по приезде. Нас было всего пятеро из России на этом факультете.. А на своей программе я была единственная из России.
Чему научили голландцы?
Вначале на учебе не понимала ни слова. Слова знакомы, но в сочетании ничего не понятно. Несмотря на то, что мама у меня кандидат филологических наук и свободно владеет английским, мы даже вместе не могли разобраться, о чем речь. Помню учебник 1960 года издания про instructional design (педагогический дизайн), хотя такой профессии в России до сих пор нет. Внутри вижу словосочетание «домен знаний». Спрашиваю себя: «Откуда у знаний домены?» Кажется, какой-то набор слов… В общем, первый триместр я завалила. Потом пересдала и в итоге стала профессионалом. Если б сразу не завалила, может так до конца и не выучилась бы. Многое, чему меня учили, в России отсутствует по сей день.
По возвращении в Россию выбор профессии был определен?
Я вернулась, когда мне едва исполнилось 20 лет. И пошла работать к отцу в только-только созданный «Центр проектирования контента» при МЭСИ. Там же работал мой первый муж. Мы были очень молоды, кому-то из сотрудников было всего 18 лет. Весь коллектив — ничем не обремененные люди без багажа, без жизненных комплексов. Мы все пробовали, работали по 20 часов в сутки, придумывали и выпускали новые электронные курсы. Много курсов. Такое прекрасное время всегда вынуждено заканчиваться. Люди взрослеют.
Как начинался собственный бизнес?
Из того времени я люблю вспоминать, как приезжаю рано утром в офис уже своей компании. Я и партнер начинали работать с семи утра, вместе завтракали и обсуждали задачи-проекты-планы. Работали в тишине вдвоем, пока остальные еще не пришли. Я себя чувствовала тогда такой взрослой! Мне ведь было всего 23 года, и из-за диссонанса между возрастом и моей ролью весь бизнес казался игрой — зарплаты, налоги и прочее…
Каким был твой первый преподавательский опыт?
Первый мой корпоративный тренинг проходил в ТНК BP. Я страшно волновалась! Но ничего, выжила, и даже никто меня не съел. Еще несколько тренингов после я тоже так волновалась, что не могла даже есть. На десятый раз чувствуешь себя богиней! Материал знаешь и помнишь. На 20-й твой уровень еще повышается — кажется, что накопилось много интересных примеров, что знаешь, что и как рассказать, где поиграть с аудиторией. А потом устаешь. И именно в этот момент тебе попадает группа людей, которые не очень мотивированы, которым все равно. И вот ты устала, им все равно, и внутри возникает трещина. Ты думаешь: «Зачем я это делаю? Повторяю одно и то же каждый раз?» Ведь даже самый опытный профи все равно вынужден повторять слушателям хотя бы теорию, которая не меняется. И в этот момент ты людей перестаешь любить. А надо любить учить! И надо любить свою тему.
Еще, чтобы быть хорошим преподавателем, надо самому любить учиться. Когда учишься, возникает интересный эффект. Например, я читаю книжку интересную, и сразу мне про нее всем хочется рассказать, я хочу этим интересным делиться. Могу даже на улицу выйти и к прохожим приставать, хотя по жизни я — человек скромный, даже время стесняюсь спрашивать. Вот и живут внутри меня два разных человека, между которыми периодически происходят затяжные ссоры. Когда провожу тренинги, получаю колоссальное удовольствие от общения с людьми. А в шумной компании я обязательно найду тихий угол, либо выберу кого-то одного для общения.
Можешь популярно объяснить, что такое e-learning?
Если кратко, это дистанционные курсы для компаний. Возьмем для примера крупный банк с отделениями по всей стране. В банке работают тысячи однотипных сотрудников, которых надо всему учить и давать равную информацию. Если учить всех очно, это обходится безумно дорого, требует времени и отрывает людей от работы. Вместо этого компания берет и делает интерактивный курс, например, по новому кредитному продукту, дает сотрудникам упражнения или даже приглашает в игру. В результате компания платит один раз, и платит несравнимо меньше, чем за очное обучение.
Стоимость курса составляет 100-300 тысяч рублей, включает в себя специальную методику, подачу и тренера. Дистанционное обучение не должно быть дорогим и избирательным — наоборот, должно быть доступным и будничным инструментом. Моя задача — чтобы e-learning использовали как можно больше.
Ты рассуждаешь, как евангелист.
А как иначе? Я с 2002 года везде хожу и всем рассказываю, как это важно и нужно и для страны в целом, и для каждого человека. Работаю не только на благо себя и своей компании, но и развиваю рынок. Чем больше людей про это знают, тем всем нам только лучше. Электронное обучение — это новая парадигма, внутри которой столько всего, что мы до конца дня не перечислим!
Ты не боишься помогать конкурентам?
Я не вижу прямых конкурентов. Рынок настолько огромен, что мы еще смело можем лет 15 не конкурировать, только за счет органического роста. У нас у каждого свой круг клиентов.
Чему вы учите?
Проще сказать, чем мы не занимаемся. Мы не учим иностранным языкам.
А в чем успех курсов вроде «Лингвалео»?
Это уже не курс, это система. Классный, шикарный проект, но совершенно другой. И все равно остается вопрос, можно ли там научить человека с нуля, можно ли поднять свой уровень с условных восьми баллов до 80, можно ли заговорить. Проекты как «Лингвалео» — это скорее тренировка, чем обучение.
Ты следишь за образовательными стартапами?
Проектов по онлайн-обучению очень много. Открываются-закрываются чуть ли не каждый день. Многие приходят ко мне за консультациями. Проекты часто запускаются, опираясь на нужды тех, кто их создает. А проверять образовательные проекты надо на многих людях.
Как ты считаешь, есть будущее у пользовательских образовательных проектов, где любой желающий учит других вокруг себя?
Если ты умеешь печь маффины, совсем не факт, что сумеешь научить других их печь. Далеко не все умеют учить и передавать знания, упаковывать знания в понятный другим конструктор, методику. Когда обучение проходит от пользователя к пользователю, образовательный бизнес начинает конкурировать с обычным интернетом. Нужный тебе ответ можно найти в несколько кликов совершенно бесплатно. Сперва желающий получить новые знания пойдет что-то читать, смотреть ролики, найдет всю базовую информацию сам.
Почему кто-либо должен захотеть пройти платное обучение? Мотиваторов всего два.
1) Сертификат, как способ повысить себе зарплату.
2) Обратная связь и коммуникация, взаимодействие.
В образовательном процессе любой адекватный человек с нормальной головой задается вопросом, а правильно ли я понял предмет? Ученику нужен тьютор, коуч, ментор, коллега. В изоляции обучение не происходит — это теория обучения. Что самое ценное в обычном тренинге? Конечно, кофе-брейк. Если люди в перерыве между собой активно обсуждают пройденную тему, значит, тренер сделал свою работу и может отдыхать.
Ты ощущаешь на себе бум дистанционного образования?
В России большинство людей скачивают музыку и видео на торрентах и гордятся этим. Поэтому у нас и платное онлайн-обучение еще долго будет буксовать. Более того, далеко не все люди готовы к саморазвитию — чаще они получают какой-то уровень знаний и на нем останавливаются. В России пока что мало знают про обучение. Про то, как оно устроено, как работает, как человек думает, чувствует, какие эмоции влияют. У нас переводится только каждая тысячная книга из мирового запаса, почти не проводится исследований…
После обучения человек должен оставаться открытым новым знаниям. А наши школы делают ровно обратное — закрывают способность ученика к новым знаниям. Наша система постановки оценок тоже искажена. Например, оценка «двойка» — это не значит, что человек чего-то не может. Это значит, что он в тот конкретный момент что-то не смог. Вот в Голландии у нас было всего два экзамена из 12 предметов. Экзамены были письменные, длились по шесть часов, и разрешалось приносить с собой любые книги. Но если ты книг заранее не читал — они тебе и не помогут. Потому что нигде не требуется дать точный ответ.
Как стать профессиональном в обучении?
Есть очень простой тест, правильно ли вы выбрали себе дело. Ваше дело — лишь то, про которое вы готовы прочитать 200 книг. Если меньше — это не оно. Теперь, как специалист по обучению, я понимаю, как сложно сбалансировать учебную программу. Когда я преподаю, вспоминаю, чему и как учили меня, и понимаю, как часто нарушались разные бесценные правила.
Самое интересное в обучении начинается через несколько лет после начала карьеры. У всех по-разному, но в среднем через два-три года, или через пять лет. Специалиста в это время начинает «ломать», спадает туман и волнение перед уроком.
Кто-то из мужчин, кроме отца, повлиял на твою жизнь?
Во-первых, у меня была два брака. Первый муж много мне дал. И как молодой женщине, и в плане карьеры — мы вместе начинали работать. И учились вместе. Очень интересный, умный, особенный — я про таких мужчин говорю «не попадает под типажи». Но мы оба выросли, поменялись, и я видела перед собой уже другие, новые отношения. Мне нравилось то, чем я занимаюсь, что делаю. Нравился коллектив. Я не сильно задумывалась о далеком будущем. Но вдруг, буквально за какие-то месяцы, все повернулось с ног на голову и я начала думать совершенно о другом. Резко поняла, что мне нужно. Мой второй муж — тоже талантливый человек, выпускник физтеха. Но с ним мы, что называется, не сошлись характерами.
А в бизнесе мне очень помог первый партнер. Я ему безмерно за это благодарна и жалею, что сейчас мы не общаемся. Он мне много энергии давал, верил в успех. Папа, конечно, расстроился, когда я окончательно ушла из института. Но в 2007 году я зарегистрировала компанию и активно занялась своим бизнесом. Это был шаг, после которого обратный процесс уже не возможен.
Расскажи о самом главном мужчине — о сыне.
С момента, как родился Боря, моя жизнь перевернулась. Беременность была абсолютно счастливая! Но за эти девять месяцев и за несколько месяцев после рождения я пересмотрела свои взгляды почти на все. Когда Боря появился на свет, у меня случились проблемы с бизнесом. Это были отголоски кризиса 2008 года. Ведь e-learning — это инновационный бизнес, и на тот момент это еще не стало рядовым инструментом в арсенале специалистов по обучению.
Мы пострадали, бюджеты урезали. Я на фоне беременности не все процессы могла удержать, не сумела вовремя сообразить, что поменять, что спасать — не хватило концентрации. Когда родился Боря, резко встал вопрос, что делать дальше. У меня уже был опыт, какие-то связи, понимание, как все устроено. Самое главное — было ощущение, что это именно то, чем я и дальше хотела бы заниматься.
Естественно, были предложения идти работать в найм, сразу даже несколько вкусных предложений. А когда на руках грудной ребенок, так соблазнительно принять предложение! Но я остановилась и спросила себя, смогу ли я так работать? Ведь я привыкла, что ни от кого не завишу, делаю только то, что мне нравится и меня давно никто не контролирует. И я рискнула!
Рядом оказался человек, разработчик курсов, который очень хотел у нас работать. Мы встретились, я честно рассказала про трудности и взяла его на работу, с надеждой, что мы сейчас что-нибудь придумаем, выкрутимся. У меня был всего один месяц на разгон и у нас получилось! Я сама больше всех этому удивилась. Прошло 2,5 года. В компании работает уже почти 30 человек. И я Боре часто говорю, что это сделал он, а не я.
Кем ты видишь сына в будущем?
У нас в семье так сложилось, что первый ребенок — это девочка. Я тоже была уверена, что жду дочку. И думала, что если родится девочка — я не дам ей делать свой бизнес. А сына я не хочу заранее программировать на то, чем он будет заниматься. Моя задача — почувствовать, куда его потянуло и поддержать.
Что в работе изменилось благодаря сыну?
Поменялось умение работать, поменялся фокус, отношение к деньгам и заработку. Я всегда была аккуратна к деньгам, но никогда про них не думала. Благодаря сыну я поняла, что бизнес — это про деньги. Да, надо любить и чувствовать то, что ты делаешь. Но помнить про доходы-расходы. Особенно важно это помнить женщине. Женщине проще, когда за ее спиной кто-то стоит, когда есть тот, кто помогает и на кого можно опереться, особенно финансово.
Твоим главным помощником всегда был отец?
Я очень благодарна отцу за то, сколько он в меня вложил. Самое главное — он не дал мне превратиться в дочку обеспеченных родителей, любил, но не баловал. Давным-давно, когда мне было 16 лет, отец сказал, что в жизни главное — не светиться отраженным светом. И эта фраза стала моим путеводителем по жизни. Он уникальный человек, очень известный, особенно в сфере образования и дистанционного обучения. И светиться его светом для меня было бы очень просто — достаточно было идти за ним в струе. Но у меня всегда был вопрос — а что дочь Владимира Павловича Тихомирова может сама? Я всегда буду его дочерью, и это прекрасно, но профессионально хочу иметь и свое имя тоже.
Беседовала Людмила Булавкина